Но это был не единственный промах авторов книги. Метод их «исследования» можно охарактеризовать как «наблюдение за хулиганами с максимально дальней дистанции». Они изучали хулиганство на примере «Лестер Сити». Ими было сделано множество предложений, как можно воспрепятствовать поездкам хулиганов заграницу. Тех, кто желает выехать, они предлагают отправлять на автобусах, потому что их «легче контролировать». Но, несмотря на то, что президент ФА не раз заявлял, что неоднократно перечитывал книгу, ничего не изменилось.

Но труды принесли авторам известность и авторитет в определенных кругах. Когда основывался «Институт по исследованию футбола», авторы были первыми, кого туда пригласили. Все их идеи становились определяющими для тех, кто что-то предпринимал по данной проблеме.

В 1996 году, когда в свет вышла «Мы идем», на всех этих людей обрушился поток критики. Критиковались как они сами, так и их методы. Сказать в ответ ничего толкового они так и не смогли.

Уильямс вновь появился на сцене в ноябре 1997 года. «Когда наступает суббота» [английский фанзин] выделил ему две страницы на то, чтобы высказать все, что он обо мне думает. Мы с братом были обвинены в «скучности и монотонности», а наши книги — в «пропаганде футбольного насилия». Когда я читал эту статью, я очень громко смеялся.

Мои слова про этого человека можно отнести ко многим другим, занимавшимся этим же вопросом. Таких было много и до него, и они и создали те стереотипы, что существуют в обществе о хулиганстве: что все хулиганы — ультраправые и из разбитых семей, это внушили обществу именно они. В целом «научное исследование проблемы» нисколько не остановило ее роста.

Грустно, но из прошлого никто не сделал никаких выводов, и сегодня вновь создаются такие организации, как Честерский Институт Нормана. Это пугает меня, так как не приведет ни к чему, кроме траты денег, а хулиганство по-прежнему будет процветать.

Я всегда утверждал и продолжаю утверждать: единственными, кто может объяснить, почему взрослые люди дерутся друг с другом на футболе, могут быть те, кто делал это. Изучать же хулиганство можно сколько угодно, вот только кто сделает из этого правильные выводы?

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

ПОЛИЦИЯ

Много лет назад я был в специальном поезде, который имел пунктом назначения бирмингемский вокзал Нью-Стрит. После нашего выхода началось обычное пение песен и другой шум, и продолжалось это во время всего нашего пути от вокзала к стадиону. На нас смотрело несколько полицейских, и внезапно один из них подбежал к одному из моих друзей и потащил его куда-то за собой. Отпинал его как следует, крича, что он сейчас в Бирмингеме и что пора прекращать орать, прежде чем отпустил его обратно к нам. Я до сих пор не могу этого забыть, и лозунг «all cops are bastards» [«все полицейские — ублюдки»] надолго остался в моей голове.

Ничего с тех пор не было сделано, чтобы изменить это, по крайней мере на футболе. Моих впечатлений от общения с полицией хватит на целую книгу. Я видел, как людей выбрасывали со стадионов ни за что, и как с моими друзьями обращались, как со скотами. Я видел полицейский автобус в десяти метрах от места, где 10 человек избивали скарфера, и видел, как ублюдки в форме смеялись, избивая невиновных болельщиков. Я слышал, как в суде они врали, рассказывая о тех вещах, которые я видел своими глазами. Когда речь заходит о полиции, я просто не могу говорить спокойно. Многие из тех, кто читает эту книгу, думают так же, как и я. Не всем нравится такое отношение полиции к футболу и футбольным болельщикам. Кто-то может возразить, что мы имеем такую полицию, какую заслуживаем. Да, среди полицейских много ублюдков, но их много и среди фанатов. Ясно и то, что полицейские думают так обо всех нас.

То, что хулиганы, да и простые болельщики, считают полицию врагом — одна из основных проблем хулиганства. Полиция присутствует на матчах, чтобы обеспечивать безопасность зрителей и выявлять потенциальных хулиганов. Но они не могут изменить к себе отношение тех, кто приходит на стадион, чтобы устраивать беспорядки. Ответственность за это лежит на тех и других.

Противостояние с полицией стало одной из основных задач хулиганов. Для некоторых оно стоит на первом месте. Полиция всегда знала об этом. Полиция знала и о кодексе чести хулиганов, согласно которому никто из хулиганов ни при каких условиях не должен сотрудничать с полицией.

Полиция применяла разную тактику в своей работе. Следующее письмо прислал Ник, фан «Ливерпуля».

Это был сезон 1977 или 1978 года, мне было тогда 14 лет. Я помню, что было темно, когда мы вышли со стадиона. Мы стояли на противоположной стороне и ждали их фанов, когда на нас налетела полиция. Я был всего лишь ребенком и, прежде чем успел опомниться, оказался в полицейском автобусе. Мы поехали, но по пути часто останавливались, и в автобус сажали других ребят, старшему из которых было не больше 16.

Когда автобус остановился, в него вошел полицейский и приказал нам всем снять обувь. Сначала мы не стали этого делать, но как только он ударил одного из нас, мы сделали это. Потом мы поехали дальше.

В следующий раз, когда мы остановились, было уже около половины восьмого. Вошел полицейский и приказал нам убираться из автобуса, а после этого выбросил наши ботинки в реку. Мы оказались без обуви на холоде, а в ответ на вопрос о том, что это все значит, они только посмеялись и уехали.

Я не видел, куда полетели мои ботинки, и не мог их достать. Мне пришлось так и идти домой, и это была одна из самых страшных прогулок в моей жизни. Мне пришлось идти через доки, вы представляете, как страшно это в 14 лет. Я не мог рассказать родителям правду, пришлось сказать, что ботинки я потерял.

Другое письмо мы получили от Гэри из Айдингтона.

В игре с «Вилой» в гостях от нас достаюсь как местным фанам, так и полицейским. Я не хотел участвовать в драке с полицией и отошел в сторону. Начинался второй тайм, я перегнулся через ограждение и что-то прокричал какому-то игроку. После этого на меня набросились несколько полицейских.

Я думал, что они просто побьют меня и отпустят, но вместо этого мы обошли стадион и они бросили меня на трибуну фанов «Виллы». Это само по себе было плохо, но полицейский еще прокричал, чтобы я, лондонский ублюдок, убирался домой. После этого он закрыл дверь. Я увидел 10 парней, увлеченно наблюдавших все это. Мне пришлось пробежать не меньше мили, прежде чем они отстали.

Конечно, далеко не всегда полиция вела себя так. Но поведение, похожее на то, что описано в этих письмах, и породило ненависть к ней. Следует сказать, что чаще всего люди, с которыми так обращались, заслуживали этого. Именно они своим поведением из недели в неделю убивали игру. Но такая тактика частенько касалась и невиновных. Объекты выбирались полицией без какого-либо критерия, хватали того, кто был ближе всех.

Сегодня, конечно, многое изменилось. Полиция получила свободу и новейшие технологии для борьбы с хулиганами. Любой, кто приходит на стадион, может быть снят скрытой камерой, а через несколько дней арестован, и это будет в полном соответствии с законом. Вами может заняться Национальное Криминальное Разведывательное Управление, а также вам может быть присвоена «категория С», что будет означать большие проблемы при выезде из страны. Ваша фотография может быть разослана во все города страны, где играются матчи, и каждый полицейский будет знать, что вы из себя представляете. А если все будет продолжаться в том же духе, вы можете даже потерять работу.

Беспорядки за пределами стадионов намного труднее контролировать. Но в этом может помочь система «Mandrake», которую используют уже на нескольких стадионах. Суть ее в том, что компьютер, сканируя изображение толпы, может распознавать лица известных хулиганов, чьи фотографии хранятся в памяти. Эта система позволяет полиции следить как за известными личностями, так и за теми, кто находится под подозрением. Многие говорят о «нарушении прав человека», на что полицейские обычно отвечают, что «если вы не сделали нечего противозаконного, вам не о чем волноваться».